Мониторинг научной периодики (июнь-2010)

Портал "Совшкола" начинает знакомить читателей с мониторингом научной периодики, касающейся, прежде всего, социально-политической проблематики. При этом по наиболее актуальным темам будут даваться сжатые комментарии (они будут выделяться курсивом). Планируется, что это знакомство станет ежемесячным, но не только ежемесячным, но и полезным для людей, не безразличных к происходящему в обществе.
Аdmin NT

Мониторинг научной периодики (январь-июнь 2010 г.)

I. Мир

Как отмечают В.Ф. Кулаков (докт. воен. наук, член СФ ФС РФ) и З.Т. Алиев (к.п.н.) в статье «О глобальной конкурентоспособности России» (ж. «Власть», 2010, №5.), преимущества и риски глобализации распределяются неавномерно: «рост и достаток, которые она несет одним, компенсируются все большей уязвимостью и маргинализацией других». По данным Всемирного банка, к 2009 г. на долю шестой части населения планеты – в основном жителей Северной Америки, Европы и Японии – приходилось около 80% мирового дохода, т.е. в среднем по 70 долл. в день. В то же время на долю 57% населения Земли в 63 беднейших странах мира приходилось всего 6% мирового дохода – в среднем менее 2 долл. в день на человека.

К.Г. Ланда (к.п.н., ст. преп. каф. национальных и федеративных отношений РАГС при Президенте РФ) в статье «Геополитические проблемы Каспийского региона» (ж. «Власть», 2010, №5.) отмечает, что сложность ситуации в Каспийском регионе заключается в юридической неопределенности статуса Каспия. В случае признания его морем по международному морскому праву каждому государству принадлежит 200-мильная береговая зона. Но из-за его узости эти зоны будут накладываться одна на другую. В случае признания Каспия озером на нем должны быть определены гос. границы, и каждое государство будет иметь право разрешать иностранным кораблям присутствовать в своей акватории, с чем категорически не согласны Россия и Иран. Переговоный процесс давно зашел в тупик.

Китай

Безработица в Китае является гл. проблемой текущего года. Реальный уровень безработицы там достигает по экспертным оценка 15%. На состояние социально-политической стабильности в Китае продолжает оказывать негативное влияние деятельность сепаратистских сил в районах компактного проживания национальных меньшинств. В частности, в начале июля текущего года в столице Синьцзян-Уйгурского автономного района г. Урумчи произошли массовые беспорядки с участием более 10 тыс. чел. По информации китайской полиции зачинщиком нынешних беспорядков стала организация «Всемирный конгресс уйгуров», возглавляемая Ребией Кадер. Основанный в 2004 г. в Мюнхене конгресс обвиняет Пекин в «культурном геноциде» уйгуров, которых в процессе реализации великоханьской национальной политики Пекин лишает собственного языка и культуры (Деменин, А. Анализ социально-политической обстановки в Китае в условиях мирового экономического кризиса // Власть. – 2010. - №5.).

***
**
*

II. Россия

А.А. Галкин (д.и.н., проф., гл. научн. сотрудник ИС РАН) в статье «Раздумья о трансформации политической системы» (ж. «Власть» - 2010. - №6) отмечает, что публичное обсуждение вопроса о трансформации политической системы набирает силу (вопрос поднят на высшем уровне с привлечением позиции экспертов ИНСОРа и представителей оппозиционных партий, прошел ряд научных конференций), однако, несмотря на это, ни в элите, ни в обществе нет ясности в том, к чему должен сводиться «назревший ремонт» и как он должен протекать.
Причину широкой общественно-политической постановки вопроса о трансформации политсистемы автор видит в том, что встала проблема перехода к инновационному обществу, «который по своему значению может быть сравним с промышленной революцией ХVIII–ХIХ вв. и с научно-технической революцией ХХ в.». В общих терминах все, должно быть, и так, но помимо общей тематики (давних разговоров про модернизацию, постиндустриализм, инновационное общество и т.д.) есть еще и наша неблагополучная конкретика. Так вот некоторые эксперты полагают, что конкретными побудителями поднятия вопроса о трансформациях политсистемы стало нечто вроде набирающей силу новой перестройки (перестройка-2). И оценки тогда возникают гораздо менее радужные: впереди не инновационные процессы развития всего и вся, как нам обещали перестройщики и вновь обещают сейчас, а новый виток чудовищного по своим масштабам регресса. Как говорится, почувствуйте разницу.
Так или иначе, но под критику у автора попадает «вертикаль», видимо путинская: «Любая чрезмерно централизованная система управления, замкнутая на одну руководящую личность или небольшую руководящую группу, неизбежно приобретает все изъяны, которые характерны для авторитарных режимов и которые, по сути, сводят на нет действительные или мнимые преимущества строго иерархизированной властной вертикали. Как правило, такие системы быстро теряют свою первоначальную эффективность…
Чрезмерная централизация, свойственная властной вертикали, в принципе противоречит современной общественной динамике…
Ахиллесова пята жесткой властной вертикали – кадровая селекция. Определяющее значение для подбора и выдвижения работников приобретают не профессионализм и квалификация, не способности и нравственные качества, а личная преданность, угодливость и беспрекословная, пусть даже мнимая, исполнительность...».
«Жесткую властную вертикаль, исчерпавшую свою роль как средство борьбы с региональным сепаратизмом, надлежит преобразовать из административной в правовую». Это почему еще надо считать, что вертикаль исчерпала свою роль в сдерживании регионального сепаратизма? На каком основании? Грядет новая волна сепаратизма: она маячит из-за процессов вокруг взрывов на «Распадской», она маячит из-за феномена дальневосточных «партизан», она много из-за каких спин маячит.
В связи с недостатками «вертикали» автор выделяет два подхода к трансформации политсистемы: экстремистско-охранный и негативистский, представители которого ориентированы на слом политической системы. Главное, что объединяет оба эти подхода, отмечает он, так это их практическая неприминимость. Радикальные либералы, в том числе и эксперты ИНСОРа относятся к государству как к главному ограничителю развития – оно, по их мнению должно «не мешать» и тогда все процессы развития пойдут сами собой. В принципе, именно так считалось по поводу рынка на ранних этапах постсоветизма, однако ни к чему хорошему это не привело.
Не приходится в плане обеспечения инновационного развития надеяться и на крупный капитал, потому как он не желает иметь высоких инвестиционных рисков и поэтому будет вести себя инерционно. Подключиться он может лишь на последних этапах инновационного поиска. «Придется, в частности, считаться с тем, что на первых порах интерес к инновационным поискам будут проявлять лишь инициативные бизнес-группы, занимающие маргинальные ниши. И именно от них следует ожидать поддержки трансформационных перемен политического порядка». Правда опора (в рамках того же инограда в Сколково) властью найдена далеко не в особых маргинальных средах, грезящих модернизацией, а в том самом крупном капитале, который инерционен по своей природе.

А.Н. Севастьянов (канд. филол. наук, сопредседатель Русской национально-державной партии) в статье «Миф о среднем классе» (ж. «Социологические исследования», 2010, №1.) пишет, что в результате целенаправленной гос. политики по подготовке кадров, в РСФСР был высочайший процент людей умственного труда – 30% занятого населения. Больше, чем в СССР, из всех стран мира интеллигенции было только в ФРГ (35%) и США (40%). Это при том, что накануне ВОСР интеллигенция составляла 2,7% трудоустроенных. За годы советской власти интеллигенция увеличилась более чем в 10 раз, сложившись в класс-гегемон. Потом этот гегемон «кокнул» государство (как минимум, позволил это сделать, активно поучаствовав в «процессе») и превратился в класс-доходягу.
Сегодня действует установка на построение среднего класса как основы стабильности, а еще вернее инерционности общества. Интеллигенция должна войти в средний класс, который уже демаркируется не по роду деятельности (полезности в общественном разделении труда), а всего лишь по признаку заработка.
«Если верить статистике, сегодня в вузах учится в 2,5 раза больше студентов чем в самые цветущие советские годы». Но только это «количество», а вот «качество» хромает, т.к. появилась огромная масса псевдоинститутов, зарабатывающих деньги на выдаче дипломов. Введение ЕГЭ только ухудшает эту картину.

Россия в контексте глобального кризиса

В.И. Жуков (акад. РАН, ректор РГСУ, президент Союза социологов России) в своей статье «Мировой кризис: экономика и социология глобальных процессов» (ж. «Социологические исследования», 2010, №2.) отмечает: «В стране отсутствует целевой комплексный подход к построению инновационной экономики и национальной инновационной системы. Государственные инициативы фрагментарны». Для преодоления кризиса автор считает необходимым отказаться от политики монетаризма и направить осн. часть финансов на создание новой технологической базы. Чтобы не допустить перерастания социального конфликта в политический, часть банков и предприятий должна быть национализирована, как это сделали страны Запада.

Молодежь

Как отмечают В.П. Бабинцев (д.ф.н., проф., зав. каф. социальных технологий Белгородского ГУ) и Е.В. Реутов (к.с.н., доц. той же каф.) в статье «Самоорганизация и «атомизация» молодежи как актуальные формы социокультурной рефлексии» (ж. «Социологические исследования», 2010, №1.), представители молодежи демонстрируют крайне низкий уровень готовности к взаимодействию и самоорганизации. Для большинства молодых людей общение на уровне компаний друзей или в формальных группах типа студенческих зачастую является единственным видом коллективного действия. Эта тенденция к "атомизации" проявляется в течение крайних двух десятилетей и связана с качественными изменениями в ценностно-смысловых установках молодежи и общества в целом, к примеру, выходом на первый план ценностей индивидуалистического характера, связанных с практическим успехом и личным благополучием, доминированием престижно-потребительских установок и ориентаций. Это стадо естественной реакцией молодежи на внедрение рыночных и квазирыночных принципов в экономику.
Субкультурные, неформальные объединения молодежи приобретают в совр. условиях сугубо узконаправленную ориентацию, связанную с каким-либо специфическим видом досуга. Развитие виртуальных способов коммуникации во могом сводит общение к сравнительно примитивным формам.
Низкая готовность к долговременному сотрудничеству и коллективным действиям выражается, в частности, в низкой оценке роли полит. партий и обществ. организаций, в слабой вовлеченности в их деятельность. Для установок значительной части молодежи характерен нормативный релятивизм - готовность преступить соцальные нормы, если того потребуют их личные интересы.
Участие молодых людей в организациях с позитивной программой деятельности (политических, волонтерских, профсоюзах и др.) носит преимущественно мобилизованный характер, т.е. инициируется "сверху" руководством учебных заведений, гос. структурами, "взрослыми" общественными организациями, либо же основано на сугубо карьерных соображениях - рассматривается исключительно как социальный лифт. Большое количество действующих молодежных организаций (в 2008 г. в России действовало более 400 тыс. молодежных и детских общественных объединений) не должно вводить в заблуждение, ибо многие из них носят формальный характер. Рекрутирование же участников в организации и сообщества с негативной программой (националистические организации, криминальные сообщества) протекает более автономно.
Во многих случаях "атомизация" является результатом завышенной самооценки собственных возможностей.

90-е годы

Ю.Н. Дорожкин (д.ф.н., проректор по научной работе Башкирской акад. гос. службы и управления при Президенте Республики Башкирия) и У.Р. Ахунов (аспирант каф. политологии того же вуза) в статье «Демократия в представлении политических элит в постсоветской России эпохи Ельцина» (ж. «Власть». – 2010. - №6.) пишут, что депутатами СНД демократия понималась «как символ идентификации против коммунистической номенклатуры, но не как четкая модель реализации какой-то конкретной политической программы». В представлениях членов ДемРоссии сложилось противопоставление демократов и партократов, благодаря чему «возникла иллюзия, будто существуют некие «чистые» демократы. Демократами стали считаться все, кто противостоял коммунистам, а главная задача демократии стала видеться в захвате власти, без уточнения программы дальнейших действий». Т.о., члены «ДемРоссии» не понимали институциональной природы демократии, идентифицируя ее интересы не с институтами, а лично с Б.Н. Ельциным и его окружением.
Ельцину и его окружению в понимании демократии был свойственен экономоцентризм и персоноцентризм, что приводило к антиинституциональному и антиправовому пониманию природы демократии и рынка. «Б.Н. Ельцин верил, что процесс демократизации в России связан исключительно с ним самим. В результате сохранение своей власти и сохранение демократических свобод в России стали для него неразделимыми. Но это приводило к непониманию важности институционального строительства для утверждения демократической политической системы в стране». «Все политики того времени, независимо от того, к какому политическому лагерю они себя относили, демократию считали производным от экономического базиса; доминирующей позицией оказалась вера в безальтернативность радикальных рыночных преобразований».
В принципе с данными тезисами авторов статьи можно согласиться. Сомнение вызывает другой тезис: «…Сам по себе факт принятия новой Конституции и разрешение политического кризиса стали важными шагами на пути стабилизации и утверждения основных демократических институтов в современной России». Этот тезис выглядит по меньшей мере странно, особенно если учесть, что расстрел Верховного Совета в 93-м г. ни с точки зрения права, ни с точки зрения политических ценностей и своего символического значения был несовместим с демократией.
Кроме того отмечается, что Б.Н. Ельцин к парламентским выборам 95-го г. не имел своей партии и четко при этом давал понять, что ни «ДемРоссия», ни «Выбор России», ни НДР президентскими партиями им не считаются. Ельцин хотел оставаться «президентом всех Россиян», однако в условиях потери массовой поддержки нужно было на кого-то опираться. Опора была найдена не в какой-либо партии, а в «кланах и неформальных группах». Крупная бизнес-элита помогла Ельцину сохранить власть в стране, что втянуло президента в систему обязательств перед крупным бизнесом.

Конфессиональные и околоконфессиональные отношения

Е.Н. Плужников (соискатель центра ИС РАН «Религия в современном обществе») в статье «Общественная опасность новых религиозных движений и приоритеты политики ее преодоления» (ж. «Власть». – 2010. - №6.) отмечает, что на территории РФ действуют около 80–100 сатанинских сект – в Москве, СПб, Брянске, Н.Новгороде, Екатеринбурге, Красноярске, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Владивостоке и др. городах. Сатанисты опасны своей непредсказуемостью в выборе средств достижения своих целей, связью с оргпреступностью, в частности с ОПГ, специализирующимися на незаконном обороте наркотиков и оружия.
Автор отмечает, что в настоящее время при помощи СМИ в обществе формируется мнение, что наибольшая опасность для страны исходит от исламского радикализма, однако проявления исламского фундаментализма фиксируются правоохранительными органами в основном в местах компактного проживания мусульман. Преступления же, совершаемые сторонниками сатанистских культов, выявляются практически во всех крупных областных центрах и в больших масштабах. Они не находят должного освещения в СМИ, их опасность недооценивается, лишая тем самым данные явления объективной государственной и политической оценки.
Угрозу общественной безопасности несут также «Свидетели Иеговы», мармоны, сайентологи и др. культы. Случаи вынесения обвинительных приговоров адептам церкви сайентологии в 2009 г. в РФ не единичны.