13-я армия Брянского фронта: Остановить врага и не погибнуть

А.А. Гавренков
историк

Ю.Т. Трифанков
доктор исторических наук, профессор

13-я армия Брянского фронта: Остановить врага и не погибнуть

К 70-летию битвы за Москву.

Посвящается Брянскому фронту

К началу наступления немецко-фашистских войск на московском направлении на дальних подступах к Москве оборонялись три советских фронта: Западный (командующий генерал-полковник И.С. Конев), Резервный (командующий Маршал Советского Союза С.М. Буденный) и Брянский (командующий генерал-лейтенант А.И. Еременко).

Брянский фронт был сформирован по приказу Ставки 16 сентября 1941г. В его состав вошли 13-я и 50-я армии, с 25 августа – 3-я и 21-я армии Центрального фронта. В начале сентября войска фронта нанесли фланговый удар по 2-й танковой группе противника, наступавшей на юг, однако не смогли предотвратить выход этой группы в тыл войскам Юго-Западного фронта. Гитлер сменил направление удара с московского на южное с целью разгрома советских войск на Украине и достиг своей цели, потом вновь повернул свои части на главное направление, на Москву. Однако он упустил время для прямого наступления на Москву. Перед Брянским фронтом стояла задача  вместе с соседними фронтами остановить германские войска, продвигающиеся в московском направлении.

А.М. Василевский, являвшийся в то время начальником оперативного управления и заместителем начальника советского Генерального штаба, так оценивал после войны ситуацию, сложившуюся к октябрю 1941г. на московском направлении[21, с. 150-153]: «Генеральный штаб, к сожалению, точно не предугадал замысла действий противника на московском направлении. Гитлеровское военное руководство планировало прорвать оборону советских войск ударами трех мощных танковых группировок из районов Духовщины, Рославля и Шостки. Окружить под Вязьмой и Брянском основные силы Западного, Резервного и Брянского фронтов, после чего без всякой паузы пехотными соединениями наступать на Москву с запада, а танковыми и моторизованными частями нанести удар в обход города с севера и юга. На совещании в штабе группы армий «Центр» осенью 1941г. Гитлер говорил, что Москва в ходе этой операции должна быть окружена так, чтобы ‘‘ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок – не мог ее покинуть. Всякую попытку подавлять силой’’…

Численность пехотных дивизий группы армий «Центр» к концу сентября была доведена до 15 тыс. в каждой. Против трех наших фронтов – Западного, Резервного и Брянского – враг сосредоточил 77 дивизий численностью более миллиона человек, 1700 танков и штурмовых орудий, свыше 14 тыс. орудий и минометов, 950 боевых самолетов»[21].

В составе трех советских фронтов к тому времени находилось «около 800 тыс. человек, 6808 орудий и минометов, 782 танка и 545 самолетов. Отсутствие в распоряжении Ставки готовых стратегических резервов не позволяло нам сделать более решительные шаги», - пишет заместитель начальника советского Генерального штаба.

По оценке Г.К. Жукова «всего в боевых войсках этих фронтов в конце сентября насчитывалось 1 миллион 250 тысяч человек, 990 танков, 7600 орудий и минометов, 677 самолетов. Наибольшее количество сил и средств было в составе Западного фронта.

Противник, произведя перегруппировку своих сил на московское направление, превосходил все три наши фронта, вместе взятые, по численности войск – в 1,4 раза, по танкам – в 1,7, по орудиям и минометам – в 1,8 и по самолетам – в 2 раза».

С 30 сентября по 2 октября враг нанес сильные удары по советским войскам, прикрывавшим московское направление. Началась великая Московская битва.

Г.К. Жуков пишет: «Наступление немецких войск по плану операции под кодовым названием «Тайфун» началось 30 сентября ударом танковой группы Гудериана и 2-й немецкой армии по войскам Брянского фронта на участке Жуковка—Шостка. 2 октября противник нанес мощные удары по войскам Западного и Резервного фронтов. Особенно сильные удары последовали из районов севернее Духовщины и восточнее Рославля. Противнику удалось прорвать оборону наших войск. Ударные группировки врага стремительно продвигались вперед, охватывая с юга и с севера всю вяземскую группировку войск Западного и Резервного фронтов.

Крайне тяжелая обстановка сложилась и к югу от Брянска, где 3-я и 13-я армии Брянского фронта оказались под угрозой окружения. Не встречая серьезного сопротивления, войска Гудериана устремились к Орлу, где у нас не было сил для отражения наступления».

После войны А.М. Василевский напишет, что неудача, постигшая три советских фронта «в значительной мере была следствием не только превосходства противника в силах и средствах, отсутствия необходимых резервов, но и неправильного определения главного удара противника Ставкой и Генеральным штабом, а стало быть, и неправильного построения обороны». И далее: «Даже в результате хорошо, правильно организованной обороны на направлениях главных ударов врага … войска … в целом не имели превосходства».

У Г.К. Жукова несколько иная точка зрения: «Из беседы в штабе Западного фронта и анализа обстановки у меня создалось впечатление, что катастрофу в районе Вязьмы можно было бы предотвратить. На основании данных разведки Ставка Верховного Главнокомандования еще 27 сентября специальной директивой предупредила командующих фронтами о возможности наступления в ближайшие дни крупных сил противника на московском направлении. Следовательно, внезапность наступления в том смысле, как это было в начале войны, отсутствовала. Несмотря на превосходство врага в живой силе и технике, наши войска могли избежать окружения. Для этого необходимо было своевременно более правильно определить направление главных ударов противника и сосредоточить против них основные силы и средства за счет пассивных участков. Этого сделано не было, и оборона наших фронтов не выдержала сосредоточенных ударов противника. Образовались зияющие бреши, которые закрыть было нечем, так как никаких резервов в руках командования не оставалось».

В таких условиях действовал Брянский фронт и его армии. Только такого анализа положения дел никто еще не имел. Осмысление происходящего придет не скоро.

«Крайне неудачно сложилась обстановка на участке Брянского фронта. 30 сентября 2-я танковая группа врага из района Шостки – Глухов нанесла сильный удар на Севск в тыл войскам 13-й армии. 2-я немецкая армия, прорвав оборону 50-й армии, двигалась на Брянск и в тыл третьей армии. Войска фронта оказались в тяжелом положении. Управление войсками было потеряно. Связь Ставки с командованием фронта временно нарушилась, и Ставка вынуждена была, не имея ясного представления о событиях, происходящих в районе Брянска, взять управление некоторыми армиями фронта непосредственно на себя», - сообщает А.М. Василевский.

Брянским фронтом командовал генерал-лейтенант А.И. Еременко, 13-й армией командовал генерал-лейтенант А.М.Городнянский.

Как отмечает немецкий генерал Гудериан, командовавший в это время ударной танковой группировкой противника, 1 октября «24-й немецкий танковый корпус взял Севск… Со стороны дороги лежали расстрелянные русские машины всех видов – еще одно подтверждение внезапности нашей атаки… На поле виднелись следы ожесточенных боев. Валялись убитые и раненые русские… мы со своими спутниками нашли четырнадцать здоровых русских солдат, прячущимися в высокой траве и взяли их в плен. Среди них был один офицер, которого мы застали за разговором по телефону с кем-то из Севска… За этот день танковый клин 24-го танкового корпуса преодолел расстояние в 130 километров» [7, с. 252-255].

Согласно распоряжению Верховного Главнокомандующего, в ночь на 2 октября Василевский «дал указания командующему ВВС Красной армии
П.Ф. Жигареву, командующему Брянским фронтом А.И. Еременко и некоторым другим лицам немедленно создать для Брянского фронта авиационную группу во главе с заместителем начальника штаба ВВС полковником И.Н.Рухле (четыре авиадивизии дальнего действия и одна авиадивизия особого назначения). Со 2 октября группа должна была принять участие в разгроме танковой группировки противника, прорвавшейся в район Севска. Боевую работу группы приказывалось прикрыть истребителями. За это отвечал командующий ВВС Брянского фронта генерал-майор авиации Ф.П. Полынин».

«2 октября, - пишет Гудериан, - яростное наступление продолжалось. Русский фронт был окончательно прорван. И 13-я армия русских была отброшена на северо-восток… Наши потери за эти дни были, к счастью, невелики… Группа армий «Центр» наступала с успехом по всему фронту с раннего утра, и ей очень помогала хорошая погода. Наш сосед слева, 2-я армия, пробилась через позиции противника на Судости и Десне, несмотря на упорное сопротивление русских».

«3 октября 4-я бронетанковая прибыла в Орел, - продолжает Гудериан, -…. Мы добрались до хороших дорог и захватили важный шоссейный и железнодорожный узел, которому предстояло стать базой наших будущих операций. Мы захватили город настолько внезапно, что, когда появились наши танки, по городу еще ходили трамваи, Эвакуация промышленных объектов, которую так тщательно готовили русские, провалилась. Вдоль улиц, ведущих от заводов к вокзалу, валялись расчехленные станки и погрузчики, заполненные сырьем и инструментами».

Г.К. Жуков сообщает об этом так: «Развивая наступление, части Гудериана 3 октября захватили неподготовленный к обороне Орел, выйдя 24-м моторизованным корпусом на тылы Брянского фронта. 1-й гвардейский стрелковый корпус, развернувшись в районе Мценска, вступил в бой с моторизованной и танковой группировкой противника. Вражеские войска были здесь задержаны на несколько дней и понесли большие потери в живой силе и боевой технике. Танкисты 4-й и 11-й бригад впервые применили способ поражения вражеских танков из засады. Используя успех 1-го гвардейского корпуса, войска Брянского фронта отошли на указанные им рубежи».

А.М. Василевский пишет: «3 октября моторизованные соединения 2-й танковой группы фашистов ворвались в Орел и попытались развить наступление вдоль шоссе Орел – Тула. Для прикрытия орловско-тульского направления Ставка в спешном порядке выдвинула из своего резерва 1-й гвардейский стрелковый корпус, усилив его двумя танковыми бригадами, авиационной группой, полком РС и несколькими другими специальными частями. Командование этим корпусом было возложено на заместителя начальника главного автобронетанкового управления генерал-майора Д.Д. Лелюшенко. Подчинялся он непосредственно Ставке. Корпусу было приказано не позднее 5 октября сосредоточиться в районе Мценска, Отрады, Черни» [22].

Г.К. Жуков по этому поводу пишет так: «2 октября по указанию Ставки был создан усиленный 1-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Д.Д. Лелюшенко. Задачей корпуса было — задержать продвижение войск противника и обеспечить отвод войск Брянского фронта».

Гудериан отдал приказ своему танковому корпусу двигаться на Брянск. 4 октября 3-я и 18-я немецкие бронетанковые дивизии надвигались на Карачев. 17-я бронетанковая дивизия строила предмостное укрепление на Неруссе, чтобы сделать возможным дальнейшее немецкое наступление на север. Соседи Гудериана слева форсировали Болву, дошли до железной дороги Сухиничи – Ельня. 3-я немецкая танковая группа захватила Белый. Гудериан пишет, что 4-го октября «в тылу группы армий впервые стала обращать на себя внимание деятельность партизан».

5 октября Гудериан приказал 17-й бронетанковой дивизии сходу захватить Брянск. 18-я дивизия немцев ушла на север, пересекая дорогу Орел - Брянск. В этот день он «стал свидетелем активности русской авиации. Только я приземлился на аэродроме в Севске, куда уже сели двадцать немецких истребителей, как русские нанесли по нему бомбовый удар, За ним последовала бомбардировка штаба корпуса. Я сразу же поехал по маршруту наступления 3-й бронетанковой дивизии. И здесь мы периодически подвергались налетам малых групп русских бомбардировщиков от трех до шести машин. Однако они летели на большой высоте, и точностью эти бомбардировки не отличались… В этот день моя 2-я танковая группа была переименована во 2-ю танковую армию».

6 октября генерал Гудериан переместил свой штаб в Севск.

А.М. Василевский пишет: «…6 октября полоса обороны Брянского фронта была прорвана в трех местах. Начался отход его войск в крайне трудных условиях». Таким образом, Брянский фронт под ударами противника потерпел поражение.

Г.К. Жуков пишет: «Брянский фронт оказался рассеченным. Его войска, неся потери, с боями отходили на восток. Создалось угрожающее положение и на тульском направлении.

По приказу командующего Западным фронтом генерал-полковника И.С. Конева был нанесен контрудар севернее Вязьмы по обходящей наши войска северной группировке войск противника. К сожалению, успеха этот контрудар не имел. К исходу 6 октября значительная часть войск Западного и Резервного фронтов была окружена западнее Вязьмы».

В этот день, 6 октября в 11.45, как следует из оперативной сводки №211 советского Генерального штаба, командующий Брянским фронтом А.И. Еременко поставил задачу 13-й армии, удерживая занимаемые рубежи, главными силами продолжить наступление на Суземку, Середина-Буду и далее на Севск для удара совместно с частями 3-й армии… и группы Ермакова по тылам главной группировки противника - группы танковых войск генерала Гудериана [1]. Но после прорыва танковых частей и мотомеханизированных групп противника в районе Глухов - Ямполь - Шатрище в последние дни сентября и выхода ее в район Орла и Карачева, советскому командованию стало ясно, что 13-я армия оказалась в окружении.

«После ряда боев частей армии удалось остановить наступление противника на рубеже устья реки Знобовка, Знобь Новгородская, Лесное, Гаврилова Слобода. На этом участке остановлено было действие 29-й пехотной дивизии и 293-й пехотной дивизии (510, 511, 512-й пехотные полки)», - говорится в журнале боевых действий 13-й армии [2].

Как становится понятным из проведенного анализа, в это время танковые силы противника прорвались и ушли далеко на восток. Действия командования Брянским фронтом оказались запоздалыми. Связь с войсками оказалась неэффективной. Они действовали разрозненно. Помощь Ставки была недостаточно эффекной.

Однако сражения продолжались.

В этот день 4-я бронетанковая дивизия противника южнее Мценска в «течение нескольких ужасных часов переживала атаку русских танков. Впервые четко проявилось превосходство русских «Т-34» над нашими танками, – пишет Гудериан. – Дивизия понесла тяжелые потери. Планируемый нами бросок на Тулу пришлось отложить». Таки образом, на этом направлении Ставке удалось достичь временного результата и остановить врага, рвущегося к столице.

6 октября 17-я немецкая бронетанковая дивизия вошла в Брянск, захватила мосты через Десну и установила тесный контакт со 2-й германской армией, наступавшей западнее Десны. Окружение советских войск, действовавших между реками Десной и Судостью, завершалось. Севернее Борщева на реке Навле немцы установили предмостное укрепление. Снабжение германских войск в большой степени зависело от контроля над шоссейной и железной дорогами Орел – Брянск, - пишет Гудериан.

В ночь с 6 на 7 октября выпал первый снег. Гудериан отправил в Германию «запрос по поводу зимнего обмундирования – уже во второй раз, но в ответ нам заявили,… чтобы подобными просьбами не докучали».

«Контрнаступление русских на Брянск было отбито. 29-я мотопехотная дивизия достигла северной части реки Ревна… 53 армейский корпус подходил с запада к Брянску… Мы рассчитывали таким образом… освободить для поставок нам продовольствия и боеприпасов дорогу Рославль – Брянск – Орел. Еще севернее 2-я армия захватила Сухиничи и Мищевск. В районе Вязьмы силами 4-й и 9-й армий удалось окружить около сорока пяти дивизий русских».

В этот день в немецком главном командовании пришли к мнению, что «все эти успехи говорят о готовности» германских войск «продолжить наступление на Москву. Теперь важно было не дать русским успеть создать западнее Москвы новый оборонительный рубеж».

В таких условиях находился Брянский фронт к 7-му октября 1941г.

7 октября в 11.45 штабом 13-й армии была получена копия Директивы Ставки Верховного Главнокомандования (телеграмма № 002716 в журнале боевых действий). В ней предписывалось всем трем армиям Брянского фронта (13-й, 3-й, 50-й) пробиваться на восток за линию станции Ворошилово, Поныри, Льгов [2].

«13-й армии, - предписывалось Директивой,- прикрываясь сильными арьергардами, отходить и наносить удар в направлении Игрицкое, Дмитриев-Льговский, Костина, иметь уступом назад одну дивизию для обеспечения отхода с юга» [3].

Г.К. Жуков отмечает: «К исходу 7 октября все пути на Москву, по существу, были открыты. В 2 часа 30 минут 8 октября я позвонил И.В. Сталину. Он еще работал».

Армии Брянского фронта продолжали отход, уже из полного или частичного окружения.

Соединениям генерал-лейтенанта А.М. Городнянского с самого начала отхода пришлось пробивать себе путь на юго-восток через несколько последовательных заслонов немецких войск.

«Несколько суток, – вспоминал уже после войны Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов, (в то время генерал-майор командир 132-й стрелковой дивизии 13-й армии), – мы вели тяжелые бои, стремясь пробиться на юго-восток, но враг цепко держался за дороги на Орел, питавшие теперь всю ударную группировку Гудериана. Наши попытки перерезать эти пути окончились неудачей. Отбив все атаки, гитлеровцы усилили нажим на нас». Далее он писал: «Из штаба армии поступило распоряжение готовить прорыв в другом направлении - на Севск. Но противник и сюда успел перебросить вполне достаточные свежие силы. 13-я армия несла в этих боях большие потери и с каждым днем надежда на успех прорыва уменьшалась» [4, с. 64].

Военный совет 13-й армии принял решение нанести главный удар в направлении Негино-Хомутовка силами 132-й и 143-й стрелковых дивизий, 141-й танковой бригады. 6-я стрелковая дивизия наступала на Суземку в направлении Степное – Хинель. 307-я стрелковая дивизия совместно с 886-м стрелковым полком 298-й стрелковой дивизии, 155-я стрелковая дивизия с 38-м пограничным полком НКВД и 275-м инженерным батальоном составляли арьергард армии [5].

Днем 8 октября генерал Гудериан пролетел на самолете над дорогой из Севска в Орел. Шоссе, по словам германского генерала, выглядело ужасно, «оно представляло собой сплошные воронки от бомб». Работала советская авиация. Большое беспокойство генерала вызвали также «технические возможности и, что еще хуже, новое тактическое применение русских танков «Т-34». Доступные нам на тот момент противотанковые средства оказывались эффективными против «Т-34» только в том случае, если нам сильно везло. Короткоствольные 75-миллиметровые орудия наших «Т-4» могли поразить «Т-34» только сзади, да и то при точном попадании в жалюзи над двигателем, - только так можно было вывести его из строя. … Русские фронтально наступали пехотой, а танки массово пускали по флангам. Они учились», - отмечает генерал.

В ночь на 8 октября Военный совет 13-й армии провел совещание с командирами и военными комиссарами дивизий, согласовал их действия и дал указания частям по прорыву, план которого был простым: в 2 часа ночи 9 октября 6-я стрелковая дивизия передовыми батальонами атакует противника в Суземке с целью отвлечения его внимания от Негина, а с рассветом на Негино наступают дивизии, наносящие главный удар. В авангарде выступят дивизии, усиленные танками и артиллерией. Одновременно перейдет в наступление и 307-я стрелковая дивизия [6, с. 34].

Гудериан в своих воспоминаниях о боях в районе Суземки записал: «Вечером 8 октября 1941г, было получено донесение из 35-го корпуса о том, что противник оказывает сильное давление на наши войска, расположенные севернее Суземки (западнее Севска). Отсюда можно было заключить, что окруженные южнее Брянска русские войска пытаются прорваться на восток… 9 октября русские продолжали свои попытки прорваться в районе населенного пункта Суземки. Русские стремительно атаковали правый фланг 293-й пехотной дивизии, оттеснив дивизию к Суземке и Шиленке» [7, с. 258].

Главный удар 13-я армия наносила силами 132-й и 143-й стрелковых дивизий и 141-й танковой бригады. Основной силой ударной группы являлась 132-я стрелковая дивизия генерал-майора С.С. Бирюзова. Дивизия скрытно вывела главные силы с занимаемого рубежа обороны и, совершив марш, прибыла в район сосредоточения. В целях дезинформации противника Бирюзов передал открытым текстом по радио ложный боевой приказ о переходе дивизии в наступление в направлении Уралово, Хильчичи. Приказ продублировали и по телефону. Замысел удался.

Рассказывает член Военного совета 13-й армии М.А. Козлов: «Рано утром 9 октября отряды прорыва 132-й и 143-й стрелковых дивизий с приданными танками 141-й танковой бригады пошли в атаку в районе Негино. Одновременно все тракторы, стоявшие в этом районе на опушке леса, завели моторы и своим шумом имитировали движение танков. Дивизионная артиллерия обрушила огонь на позиции противника. Атака была неожиданной и успешной. В Негино мы уничтожили до полка пехоты, захватили штаб полка, разбили 15 противотанковых орудий. Через Негино прошли 132-я и 143-я стрелковые дивизии и первый эшелон штаба армии» [8, с. 39].

Однако войскам армии, в том числе и частям 132-й стрелковой дивизии, пришлось провести еще не один ожесточенный бой, прежде чем выйти из окружения. Разгромив вражеский гарнизон в районе Хенельского лесокомбината, дивизия к 10 октября сосредоточилась перед опорными пунктами противника в Познятовке и Веселой Калине [9]. Сюда же подошли и основные силы 13-й армии. Вновь разгорелись кровопролитные бои. Сводный отряд дивизии возглавил лично С.С. Бирюзов. Отряд наступал на Веселую Калину с фронта. 605-й и 712-й стрелковые полки дивизии, разгромив вражеский гарнизон в Познятовке, вышли на фланг Веселой Калины. Сложившаяся обстановка подсказала командиру дивизии новое решение: перенести удар сводного отряда на левый фланг опорного пункта гитлеровцев. Тем временем 712-й стрелковый полк теснил немцев с правого фланга, а 605-й вышел в тыл опорного пункта. Неприятельский гарнизон оказался в окружении [4, с. 67].

Дивизия приступила к штурму Веселой Калины. «Поднял бойцов в атаку,— писал об этом С.С. Бирюзов,— и помчался вместе с ними. В руках у меня был автомат, в карманах — гранаты. Навстречу — целый рой пуль. Одна из них обожгла бок, но я не остановился, боль показалась тогда незначительной» [4,с.68].

О боевых действиях дивизии и личном мужестве комдива С.С. Бирюзова в районе Севска рассказывал Герой Советского Союза генерал армии С.П. Иванов: «Вместе с 132-й дивизией мне пришлось выходить из окружения. В ночь на 17 октября 1941 года головной полк у села Веселая Калина был встречен сильным минометным и пулеметным огнем противника. Наши цепи залегли. И тогда полк повел в атаку сам Бирюзов» [10].

Указывал на это событие и другой советский военачальник: «И вот я вижу, как командир дивизии генерал Бирюзов, - вспоминает бывший комиссар 182-й дивизии генерал-майор Н.П. Петров, - поднял бойцов в атаку и сам пошел в первых рядах. В руках у него автомат… Вот он уже достиг первых домов, откуда вели огонь гитлеровцы, швырнул гранату и упал там. Когда мы бросились к нему,… из обеих ног струилась кровь. Мы немедленно уложили генерала на плащ-накидку и вынесли в безопасное место» [8, с.41]. Комдив был ранен, но не покинул поля боя. Судьба Веселой Калины была решена, ее гарнизон уничтожен. Только тогда полковник С.С. Бирюзов по приказу члена военного совета армии бригадного комиссара М.А. Козлова был отправлен в госпиталь [11].

Для 155-ой и 6-ой стрелковых дивизий сложилась очень тяжелая обстановка. Противник вновь захватил Негино, закрыв выход этим соединениям. 6 стрелковая дивизия прорвалась в ночь на 10 октября. 155-я стрелковая дивизия, 275-й инженерный батальон, часть армейских тылов остались в тылу у противника. Они пробивались из окружения отдельными группами. Бывший политрук 219-го батальона связи 155-ой стрелковой дивизии С.С. Варчук вспоминал: «Судьба 155-ой дивизии сложилась трагически. Только в ноябре 1941 года мы перешли линию фронта у г.Алексина Тульской области. Вышло нас 167 человек. Остальные почти все погибли в боях» [12, с. 45].

Вторая группа воинов 155-й дивизии вышла из окружения в районе г.Каширы Московской области. Часть воинов по 3-4 человека выходили на других участках. В середине декабря 1941г. ввиду невосполнимых потерь 155-я стрелковая дивизия была расформирована [12, с. 45].

14 октября 1941г., продолжая наступление в направлении Тепловка – Нижнее Песочное, части 6-й стрелковой дивизии, поддержанные подразделениями 462-го артиллерийского полка резерва Главного командования майора И.И. Собкалова, на рассвете атаковали Хомутовку, где расположился вражеский гарнизон (кавалерийский отряд до 500 человек) [13, с. 93]. Атаку на вражеский гарнизон возглавил начальник политотдела 6-й дивизии полковой комиссар Г.С. Пименов. У хутора Колячек бойцы 84-го стрелкового полка отбросили вражеский заслон, открыв путь 6-й дивизии к Хомутовке. Воспользовавшись метелью, бойцы 125-го стрелкового полка майора М.И. Маркина ворвались в Хомутовку. 6-я стрелковая дивизия заняла Злобино и перерезала тракт Рыльск – Дмитровск-Орловский. В ходе ожесточенного боя южнее Хомутовки погиб комиссар 462-го гаубичного артиллерийского полка полковой комиссар Г.Э. Красневский [8, с. 40].

Вспоминает бывший командир 6-ой стрелковой дивизии полковник М.Д. Гришин: «Перед нами была поставлена задача выходить из окружения в направлении реки Свапа к городу Фатеж. Мы сразу натолкнулись на вражеское кольцо, хотя накануне здесь, у деревни Негино, прорывалась 137-ая стрелковая дивизия 3-ей армии. Но за сутки противник закрыл брешь, и пришлось снова разрывать кольцо. Нам удалось его разжать. Дивизия стала отходить в направлении Орлия, Хомутовка, Ниж. Песочное. Причем отход совершался только ночью, а днем, располагаясь в лесах, мы занимали круговую оборону» [6, с. 37].

Пробившиеся в район Хомутовки (50 км северо-западнее Льгова) соединения 13-ой армии, были вновь окружены силами 34-го армейского и 48-го механизированного корпусов противника. Гитлеровцы перекрыли все пути к р. Свапа (приток р. Сейм), оттеснив на ряде участков оборонявшиеся на восточном берегу части группы Ермакова [14]. Создалась исключительно тяжелая обстановка. Командующий 13-ой армией А.М. Городянский принял решение: в ночь на 17 октября ударом на Сковороднево, Нижнее Песочное (на р.Свапа) прорваться на восток [15].

Значительную роль в обеспечении выхода из окружения основных частей 13-й армии сыграли бойцы 860-го полка 283-й стрелковой дивизии, усиленного дивизионом 848-го артиллерийского полка и тремя танками 150-й танковой бригады. Прорыв к Нижне-Песочному13-й армии был назначен на 2 часа ночи 18 октября [16].

Было принято решение использовать успех 6-й стрелковой дивизии, которая к этому времени заняла Семеновский лес, наиболее близко подступавший к переправам на р. Свапа. Воины дивизии перешли в штыковую атаку, которая была поддержана остальными силами. К утру 18 октября главные силы армии вышли к реке в районе Нижнее Песочное и начали переправляться. Непрерывные атаки немцев, крайняя утомленность и большие потери частей (307-ой и 298-ой стрелковых дивизий), охранявших транспорт [17], вынудили командование 13-ой армии (в нарушении установки Директивы Ставки Верховного Главнокомандования № 43610 о сохранении материальной части) принять «решение уничтожить автотранспорт и другое имущество, чтобы его не использовал враг. Моторы автомобилей простреливались бронебойными пулями, а сами машины пускали под откос в глубокий овраг. Артиллеристы гаубичного артполка, выпустив все снаряды по скоплению противника, последним выстрелом приводили орудия в негодность (в канал ствола сыпали песок). Все это делалось с болью в сердце. Утешало одно – враг ничем уже не воспользуется» [8,с.40].

Для оказания помощи 13-ой армии и вывода ее материальной части на восточный берег р. Свапы командование фронта приказало генерал-майору Ермакову нанести встречный удар силами 2-й гвардейской дивизии в северном направлении на Бобылевку с целью уничтожения противника в этом районе. Кроме того, кавалерийская группа (21-я и 52-я кавалерийские дивизии), усиленная отрядом пехоты, артиллерией и отрядом из частей 6-й стрелковой дивизии, вышедших из окружения, наступала в направлении Сковороднево, Сафроново. В этой группе было 48 подвод с горючим для обеспечения 13-ой армии.

2-я гвардейская дивизия с отрядом бойцов 121-й стрелковой дивизии наступала в направлении Бобылевка [18].

Согласно оперативной сводке № 236 Генерального штаба Красной Армии на 8.00 от 20.10.41 г. «13-я армия с упорными боями в основном закончила выход на восточный берег р. Свапа и сосредоточилась всеми стрелковыми дивизиями в районе Беляево – Малахов-Вандарец – Черничена. Материальная часть и обоз, находящиеся в районе Красная Полоса под охраной 307 стрелковой дивизии, уничтожены распоряжением командарма» [19].

13-я армия, погибая, в целом выполнила поставленную задачу – бой с перевернутым фронтом и отход на указанный ей рубеж. На 20.09.41 г. в состав 13-й армии входили: 6-я, 121-я, 132-я, 143-я, 155-я, 298-я, 307-я стрелковые дивизии; 55-я кавалерийская дивизия; 207-й, 462-й, 50-й, 387-й артиллерийские полки; 12-й артиллерийский дивизион; 141-я танковая бригада, 43-й отдельный танковый батальон; 11-я, 60-я, 61-я авиационные дивизии; 275-й и 50-й батальоны инженерных войск. Всего 47 250 человек. Отбросили противника и с боем вышли следующие дивизии 13-ой армии: 6-я, 132-я, 143-я, 307-я, 298-я, 155-я и 121-я стрелковые и 55-я кавалерийская, а также 141-я танковая бригада.

В целом, как свидетельствуют документы этой армии, хранящиеся в Центральном архиве Министерства обороны, 23.10.41 г. вышли из окружения 6189 человек. Средняя численность дивизии этой армии (если не учитывать 298-ю стрелковую дивизию как вновь прибывшую и имевшую 9787 человек) составляла перед выходом из окружения 4105 человек. Средняя же численность личного состава дивизий, вышедших из окружения на 23.10 и 1.11.1941 г., составила только 723 человека. Потери, таким образом, составили 84 % личного состава, хотя по данным оперативной сводки № 236 Генерального Штаба Красной Армии на 8.00 от 20.10.41 потери 13-ой армии составили до 50% личного состава и материальной части [19]. Урон самой многочисленной на момент окружения 298-ой стрелковой дивизии составил 8860 человек, т.е. 91% [20].

По данным авторов книги «Через всю войну», из окружения вышло около 10 тысяч человек с оружием, 32 с танковыми и 34 с ручными пулеметами, со 130 автоматами ППШ и 11 пушками. Были сохранены все боевые знамена. Некоторые стрелковые дивизии (143, 121-я) были позднее включены в состав 50-й армии, командующим которой был назначен генерал-майор А.Н. Ермаков.
К 22 октября они заняли оборону на фронте шириной до 45 км к северо-западу от Курска. Хотя 50-я армия и понесла большие потери, в большинстве дивизий насчитывалось 1500-2000 штыков.

В ходе боев 13-я армия нанесла гитлеровцам серьезный урон, уничтожив свыше 3 тыс. солдат и офицеров, 30 танков и бронемашин, 650 автомобилей, 11 самолетов, 70 орудий, 15 минометов, около 100 пулеметов [6, с. 38]. Однако ее потери с потерями врага несоизмеримо больше. Такова цена трагедии и жертвенности. Впереди была вся война.

Рис. 1. Выход 132-й стрелковой дивизии из окружения в районе Брянских лесов в октябре 1941 г.

Список литературы

1. Извлечение из оперативной сводки № 211 Генерального штаба Красной Армии на 8.00 5.10.41. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071 сс, д. 3545, л. 81-93.
2. Из журнала боевых действий 13-ой армии при выходе из окружения. 9 октября – 17 ноября 1941. – ЦАМО РФ, ф. 361, оп. 6079, д. 39, л. 61.
3. Директива командующего войсками Брянского фронта №1067 командующим 50, 3, 13 армиями, группами войск на отход. 7 октября 1941 г. – ЦАМО РФ, ф. 48 а, оп. 3412, д. 8, л. 335-337.
4. Бирюзов, С.С. Суровые годы / С.С. Бирюзов. – М.: Воениздат, 1971.
5. Извлечение из оперативной сводки Генерального штаба Красной Армии на 20 ч 00 мин 7 октября 1941 г. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071, д. 1В, л. 132-141.
6. Секирин, М.К. Через всю войну. Очерки о воинах 13-ой армии / М.К. Секирин, И.М. Белкин. – М.: Наука, 1991.
7. Гудериан, Г. Воспоминания немецкого генерала / Г.Гудериан. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2007.
8. Козлов, М.А. В пламени сражений / М.А. Козлов // Боевой путь 13-ой армии. – М.: Воениздат, 1973.
9. Извлечение из оперативной сводки Генерального штаба Красной Армии №223 на 8.00 11 октября 1941 г. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071, д. 1В, л. 192-201.
10. Даниленко, В. В ту суровую осень. Пишем историю брянского фронта / В.Даниленко. – Брянский рабочий. – 1987. – 23 января.
11. Извлечение из оперативной сводки №232 Генерального штаба Красной Армии на 8.00 16.10.41. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071 сс, д. 3546, л. 1-7.
12.  Книга памяти. Т. 12. – Брянск.: Читай-город, 2003. – 656 с.
13.  Русский архив: Великая Отечественная. Битва под Москвой. Сб. документов. – Т. 15 (4-1). – М.: 1997
14.  Извлечение из оперативной сводки №232 Генерального штаба Красной Армии на 8.00 16.10.41 г. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071 сс, д. 3546, л. 1-7.
15.  Извлечение из оперативной сводки №233 Генерального штаба Красной Армии на 8.00 17.10.41 г. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071сс, д. 3546, л. 8-17.
16.  Извлечение из оперативной сводки Генерального штаба Красной Армии № 235 на 8.00 19.10.41 г. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071, д. 1Г, л. 27-37.
17. Извлечение из оперативной сводки №235 Генерального штаба Красной Армии на 8.00 19.10.41 г. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071 сс, д. 3546, л. 27-37.
18.  О положении войск 13-й и 50-й армий. 19.10.41. №003083. – ЦАМО РФ, ф. 48а, оп. 3408, д. 36, л. 330.
19.  Извлечение из оперативной сводки №236 Генерального штаба Красной Армии на 8.00 20.10.41г. – ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 1071 сс, д. 3546, л. 38-49.
20.  ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 7, д. 11, л. 72-91, 110-127.
21. Василевский, А.М. Дело всей жизни / А.М. Василевский. – М.: 1976.
22. Архив МО СССР. - Ф 48-А, Оп. 1554, Д. 91. Л. 308 – 312.