«Суд времени»: за что ратует Сванидзе?

С желанием понять смысл происходящего в телепередаче «Суд времени» я всматриваюсь в происходящее в студии. В тактику сторон, ценностные апелляции, априоризмы, дискуссионные линии, перепалки и т.п. Весь разворачивающийся на наших глазах спор по поводу истории он как бы очевиден, понятен сам собой, тождественен самому себе. Но это только «кажимость», видимость. Не зря я при этом сказал, «спор по поводу истории он КАК БЫ очевиден, понятен…». Вот именно, что «КАК БЫ».

«КАК БЫ» - это указание на покрывало, пленку, под которой должны быть упрятаны какие-то более серьезные смыслы. А вот выйти на эти смыслы совсем не так просто. Необходимо с поверхности пленки прорываться на глубину, к содержанию происходящего. Только тогда и возможно понимание глубинных смыслов происходящего (не КАК БЫ понимание происходящего, а глубинное его понимание). В терминологии, близкой к оплеванной нынче и в итоге малопопулярной сегодня диалектики можно сказать, что, во-первых, видимость не тождественна сущности, и, во-вторых, нужно познавать сущность, а не ползать по видимой поверхности. Это не просто. Марксисты, к примеру, считали, что именно из-за нетождественности сущности и явления рождается потребность в науке как таковой. В общем, марксисты были отнюдь не дураки, как хотелось бы кому-то так считать.

Итак, мы хотим продираться к пониманию сущности разворачивающегося действа, его внутренних смыслов. Застолбим этот посыл в качестве важного принципа и пойдем дальше.

Есть такая очень древняя и отнюдь не потерявшая  своей актуальности дисциплина, которая называется герменевтика. Герменевтика – это понимание, дешифровка смыслов, мотивов и т.д., а также наука, в центре которой находится такого рода деятельность (понимание, дешифровка, etcetera). Существует множество типов герменевтики: философская, филологическая, политическая, социальная, психологическая и т.д. Причем герменевтика стремится расшифровывать не только высказывания, но и нечто большее, к примеру, социальное и политическое действие.

Сейчас бы хотелось дешифровать феномен под названием «Сванидзе», смысловые, ценностные чаяния Н.Сванидзе. Ну хотелось бы и хотелось. Читатель подумает и скажет: «А чего тут дешифровывать, наворачивать какие-то большие смыслы? Все просто – все из-за бабок. Сванидзе за бабки работает на разрушение русской истории». Так, конечно, скажет далеко не каждый читатель, но все же… Но все же это не шибко сильно приблизит нас к глубине понимания. Ну хочет одна система разрушить другую, осуществляет войну того или иного характера. Но при этом надо еще суметь дешифровать систему, стоящую за Сванидзе…

К примеру, много говорили, что Горбачев работал на США и как агент ЦРУ разрушил СССР. Ну, допустим, работал, но тогда откуда в его действиях столь высокая роль в объединении Германии? Ведь ежу же понятно, что ни США, ни Британия не хотели воссоединения ГДР и ФРГ. И это «не хотели» вообще-то подтверждено серьезными историческими документами.

То есть получается, что то ли Горбачев как-то странно «работал» на США, то ли был «тройным агентом», то ли вообще работал на Германию, одного из конкурентов англо-саксонского мира. Ну видно же, что все легко замусорить (в особенности замусорить сознание) в таком случае: говорят, что «работал», но не то на США, не то на главного конкурента США.

Именно поэтому нужна герменевтика, понимание спрятанных от нас, непрозрачных смыслов, которыми руководствуются «персоны политического». Но одно дело дешифровать систему, стоящую за Сванидзе, а другое дело – дешифровать ту систему, против которой он воюет. Скажут: «Он воюет против русской истории». Скажут и в существенной мере окажутся правы (от этого никуда не деться). Правы-то правы, но, похоже, что не до конца. А что если он воюет супротив чего-то большего? И нужно ли нам по возможности четкое понимание границ той системы, против которой Сванидзе воюет? Кажется, что нужно. Ибо, только поняв игру и ведущуюся против нас войну, мы сможем противостоять. Это-то и важно.

Да, на самом деле Сванидзе воюет не только с советской историей (как важнейшей частью русской и российской историей) – он воюет с чем-то большим, в чем советская история – лишь элемент, пусть и весьма важный, быть может, самый что ни на есть важный. В общем, дешифровка ведущейся войны не просто нужна, она жизненно необходима.

Ну так двинемся дальше.

16 августа 2010 г. Пятый канал прокрутил первую часть очередного блока передач «Суд времени», который на этот раз посвящен большевикам. Кто они: спасители или погубители России?

Как всегда стороны разошлись во мнении: для Млечина и не скрывающего даже ради «игры в объективность» своей позиции Сванидзе, большевики – погубители (Млечину так и видится, что 70 лет коммунизма были «пепелищем», так что вообще, напрочь невозможно понять, как это на советском пепелище и Сванидзе, и Млечин смогли получить совсем не худшее образование); с точки зрения Кургиняна большевики спасительны, они спасли Россию от полного и окончательного краха. Это внешняя, поверхностная сторона вопроса. А что же на глубине?

В один из моментов Кургинян задает свидетелю со стороны Млечина вопрос о том, как соотносится Февральская революция с Великой буржуазной революцией во Франции. С одной стороны – сильные, волевые, адекватные лидеры Французской революции, с другой – слабые и неадекватные лидеры революции Февральской. С одной стороны опора на новые социальные силы во Франции (землю - крестьянам), с другой – непонятная политика лидеров Февраля, стремительно исчерпывающих свой кредит доверия и исторический лимит времени. Перечислять эти отличия можно долго. Самое основное отличие состоит, в том, что революция во Франции победила, а Февральская революция в России – проиграла: случилась Октябрьская революция, большевики взяли власть, которая по замечанию И.А. Бунина (делеко не поклонника большевиков!), «валялась в грязи». При этом если до этого страна падала с уровня (как говорят системщики, с аттрактора) монархизма на уровень февральской демократии и либерализма, а с него – на уровень большевизма, то, упав на него, власть свое падение прекратила. Была и гражданская война, и выход России в одностороннем порядке из Первой мировой войны, но власть большевиками была удержана. И не только удержана, но и использована на развитие: страна посреди Великой депрессии, окутавшей весь капиталистический мир, совершила невиданный экономический подъем, создала передовую науку и технику, вовлекла в образование и культуру широкие народные массы и благодаря всему этому одержала Победу в Великой Отечественной и Второй мировой войнах, не допустив, чтобы мир превратился в большой концлагерный барак.

Скажут: «Все было куплено большой ценой». Скажут и будут во многом правы. Но только если бы такой ценой развитие и Победа куплены не были, то никого из нас не было бы вовсе – России по гитлеровскому плану «Ост» места в новом мировом порядке, предполагавшемся фашистами, попросту не было. Мало того, что сформировался бы отвратный миропорядок (фашистский), но залогом его формирования было уничтожение России (СССР). Поэтому альтернативой сталинской модернизации была гибель России и мира под натиском фашизма.

Правда, у Млечина несколько другая трактовка ситуации. Он считает, что, не приди большевики к власти, мы наблюдали бы «победное шествие демократии» по земле русской. Хочется перенаправить Млечина к опыту Веймарской Германии: она подобно Февральской демократии наплевала на все национальные чувства своего народа, а после этого Веймарская Германия породила фашистскую реакцию. Скажут: «Демократия за пришедший к власти демократическим путем фашизм не отвечает». Ну что тут ответить? Сначала демократия создала предпосылки для фашизма (это называется «веймаризация»), потом обеспечила ему приход к власти, а потом… Потом она, мягко говоря, того… кончилась, в общем.

Поэтому млечинские упования можно пускать по боку как благоглупости (с виду – благо, а по сути – глупости; опять диалектика сущности и видимости!). Февральская демократия вполне могла б стать сплошной предпосылкой для веймаризации, подобно тому, как это случилось с перестройкой. Впрочем не об этом сейчас речь. Речь о том, что когда Кургинян начал апеллировать к опыту Французской буржуазной революции, Сванидзе начал его останавливать, перебивать и т.д.

Да, к этому уже все привыкли. Раздражает, но понятно. Как только Кургинян ломает либеральные, «благостные» конструкции Млечина, то в дело вступает Сванидзе. В этот раз Сванидзе тоже вступился. Тут и его «глубокая» идея о том, что Французская революция не имеет к анализу генезиса Февральской никакого отношения (Кургинян ответил, что имеет: не сравнив два этих аналогичных события, мы их до конца не поймем; этим и занимается компаративистика). Но было и еще нечто более важное: Сванидзе, по сути, сказал, что Великая французская буржуазная революция ничего из себя не представляла: подумаешь, Робеспьер и прочие, а потом-то к власти пришел Наполеон.

Кургинян, конечно, все понял. И намекнул: ну вы же понимаете, что такой подход к историческим событиям недопустим.

Так что же произошло в этот момент, когда Сванидзе дал оценку Французской революции, уценив ее до чего-то второстепенного, малозначащего? Произошло ли хоть что-нибудь? Нечто все-таки произошло. И нечто очень важное.

Во-первых, Сванидзе не может не понимать, что во Франции такая оценка <strong>недопустима</strong>. Просто недопустима. Огромные интеллектуальные силы были потрачены на то, чтобы доказать: такая оценка недопустима. А почему недопустима? А недопустима потому, что если нет революции, то нет и созданной ею французской нации, а есть отдельные этнические группы. Ну это примерно то же самое, что сказать «нет никакой России – есть только племена». Сказать и начать искать эти племена. Как только так будет сказано, то будет распад. Как только сказали, что русские должны выйти из состава СССР и повели соответствующую национальную политику, то Советский Союз кончился. И те, кто нечто произносил с высоких трибун (к примеру, Валентин Распутин, но и не только он), отлично понимали, что разрушают Советский Союз. Это уже никем и не скрывается (книга А.Байгушева «Русский орден внутри КПСС» - тому пример).

Но и это еще не все. Выразив столь специфичную (недопустимую для французов!) оценку Великой французской буржуазной революции, Сванидзе отнес себя к весьма однозначной метафизической традиции. Суть этой метафизической линии в презрении всего нового, в презрении духа новизны, который несла собой Французская революция.

Так против чего выступает Сванидзе? Он выступает не просто против революции (Французской буржуазной или еще какой) – он выступает против развития как такового, против Модерна, против Истории во всей ее полноте. И это определенная метафизическая традиция (контрмодернизм). Представителям этой традиции ненавистна история, ненавистно историческое развитие, ненавистен дух новизны, который связан с историческим развитием. Именно поэтому он так яростно уценивает Французскую революцию (что, подчеркнем еще и еще раз, недопустимо для Франции!), именно поэтому он так яростно уценивает всю советскую историю. Уценивает, ибо советская история как раз-таки в наибольшей мере и пронизана духом обновления, духом развития.

Ранние христиане считали себя «новыми людьми» и несли миру обновление. И западная культура на этом-то построена и была. Но Сванидзе не хочет обновлений, он не хочет исторического развития. Согласно такой логике, развитие должно было остановиться где-нибудь при Николае IIили его батюшке, когда в массе своей крестьянское население было безграмотно и беспощадно эксплуатировалось. Именно в этом идеал Сванидзе и тех групп, интересы которых он выражает. Все, что сделали большевики (осуществили модернизацию, ликвидировали безграмотность среди населения, приобщили массы к широкой и кто бы что ни говорил глубокой культуре – оценки ООН и ВОЗ по поводу советской системы образования и системы здравоохранения разительно отличаются от тех же оценок применительно к России) ненавистно Сванидзе. Не большевики даже ненавистны (не только большевики), а достижения и обновления, исторические завоевания ненавистны.

Вот как! С.Г. Кара-Мурза, к примеру, писал, что все это многим ненавистно. Вот видишь ли «хамы», «дети кухаркины» за университетские и прочие парты сели, учиться читать и писать стали.

Ну а что? Кто-то думал, что «высокими идеалами» Сванидзе и им подобных является либерализм и демократия? Что вы. Идеалы тут совсем другие. К их идеалам, получается, гораздо ближе Александр IIIс его подмораживанием России и законом о кухаркиных детях, запрещающем простолюдинам получать образование. Так-то вот.

Многие небось думали, что Сванидзе ненавидит большевиков за их недемократичность, за невнимательное отношение к личности? Полно уже. Как будто бы там при Николае IIили до Французской революции был сплошной либерализм и демократизм. 

Ненавидят Сванидзе и ему подобные (Солженицын, Млечин и т.д.) большевиков не за недемократизм, а за осуществленное ими развитие. За историческое развитие. И само развитие он ненавидит. И все эти демократические и либеральные ужимки нужны только для одного: сначала расправиться с большевиками (дискредитировать их исторически, вообще политически дискредитировать левопрогрессивные силы), а после этого отказаться от исторического развития как такового. Это и есть контрмодернизм. Контрмодернизм зверски презирает эпоху Модерна (модернизм, современность) и маркирующую эту эпоху Французскую революцию. Иначе этот плевок Сванидзе в главное событие французской истории (и важное событие мировой истории) объяснить просто нельзя.

Технология проста. Она имеет несколько тактов.

Такт 1 – дискредитация коммунистов, как людей, осуществлявших развитие недемократическими и нелиберальными методами.

Такт 2 – дискредитация развития как такового. И именно в это хорошо вписывается, скажем, курс нашего руководства от образования (А.Фурсенко и его более высокие либерально-рыночные покровители) на отказ от образования, деструкцию образовательной системы, политику его примитивизации (а не развития!), экспансию Болонской системы и ЕГЭ, введения в школы и прочие учреждения принципов платного образования. В общем, это очень большой и социально убийственный процесс. За этим процессом, конечно, стоят не Сванидзе, Млечин, Фурсенко и им подобные – за этим процессом стоят очень крутые «мэны».

Это презрение к развитию как таковому проникло и в либерально-демократические круги, и в круги левопатриотические. Иначе как объяснить такой интерес Зюганова к устойчивому развитию (идее видного американца Альберта Гора) и идею «лимитов на революцию»? А как объяснить тот факт, что прошла информация будто бы Зюганов своим подопечным запретил голосовать за Кургиняна, левого интеллектуала, успешно ведущего неравный бой с либералами на проекте «Суд времени»?

Да, у Кургиняна и Зюганова плохие отношения, но Зюганов мог бы через них переступить, тем более что Кургинян защищает левые и советские идеалы. Но одно дело – не простые отношения, а другое дело – контрмодернистское неприятие развития.

Борьба с развитием пронизывает не только социальную и политическую сферы – она пронизывает и интеллектуалистику. Описать все тонкости этого глобального процесса не легко. За подробным и интеллектуально емким разбором стоит обратиться к книге все того же Сергея Кургиняна «Исав и Иаков. Судьба развития в России и мире». Там Кургинян, кстати сказать, указывает, что а) тянуть человека вверх тяжелее, чем толкать его вниз и б) для развития (вытягивания человека вверх) нужно прикладывать усилия (вплоть до авторитарной модернизации), в то время как для падения человека вниз (регрес) можно ничего не делать, никаких особых усилий не прикладывать, а сладостно радоваться «Демократия… либерализм…». А то, что демократия и либерализм, лишенные идеи развития, превращаются в растление человеческих душ, демократов и либералов не волнует.

Итак, как мы видим, Сванидзе не просто выступает против советской истории (и жадно желает ее деконструировать и судить 24 часа в сутки), он выступает против развития как такового. Против развития, против Модерна, против Истории. А значит, и против гуманизма, ведь там где нет развития, там нет развития человека, его восхождения ввысь, то есть нет и гуманизма.

На проекте «Суд времени» схлестнулось не просто левое и правое, левопатриотическое и либерально-демократическое. На проекте схлестнулось нечто большее – сцепились другие силы: сторонники исторического развития (С.Кургинян) и противники исторического развития (Н.Сванидзе и почитающий его Л.Млечин). Сцепились модернисты и контрмодернисты. И это надо понимать...

И подтекст «судов над историей» именно в этом: Сванидзе хочет засудить Историю, дискредитировать историческое развитие как оно есть. Смысл Кургиняна – поломать такую игру. И общество его поддерживает: большинство россиян солидаризируется с отстаиваемыми им ценностями патриотизма и исторического развития, а значит, не хочет регрессировать и превращаться в быдло. Как бы того не желали Сванидзе и Млечин…

Admin NT